Проект "Виртуальный Самарканд" Раздел "История Самарканда"

Ат-Табари

"История"

(фрагмент посвящён арабскому нашествию на Самарканд (Согд) и описывает в подробностях, как арабы завоевали Самарканд)

... Кутайба отправил из Кисса и Несефа своего брата Абдаррахмана в Согд к Тархуну. Он пришел и остановился лагерем на лугу поблизости от них (согдийцев). Было это к вечеру, люди сделали набиз и напились до того, что стали буйствовать, распутничать и безобразничать. Тогда Абдаррахман приказал Абу Мардийе, одному из мавла своей семьи, удерживать людей от пития вина, и тот стал бить их, ломать их сосуды и выливать их набиз, который потек по реке. Ту долину поэтому назвали “Долиной набиза”, и сказал один из арабских поэтов:

Что касается набиза, то я его не пью,
Боюсь Абу Мардийу, собаку.
Чиня произвол, он мечется по своей дороге.
Бросаясь на стены из-за пития.

Абдаррахман получил от Тархуна то, что он обязался выплатить при заключении мира с Кутайбой, и отдал ему заложников, которые находились у него. И Абдаррахман ушел к Кутайбе, который был в Бухаре, и они вместе вернулись в Мерв. Согдийцы сказали Тархуну: “Ты согласился на унижение и счел приемлемой уплату подушного налога. Ты — глубокий старик и мы в тебе не нуждаемся”. Он ответил: “Ставьте правителем кого вы хотите”.

Он говорит: и они поставили правителем Гурека и посадили в заключение Тархуна. И Тархун сказал: “После отнятия царства остается только смерть, и я предпочитаю, чтобы она свершилась моими руками, чем ее причинит мне кто-то другой” и бросился на свой меч так, что он вышел у него из спины.

Он говорит: они сделали это с Тархуном тогда, когда Кутайба выступил в поход на Сиджистан, и поставили правителем Гурека....

... Потом он выступил к Тархуну в Согд, чтобы получить от него то, что было обусловлено по мирному договору с ним. А когда он оказался над долиной Согда и увидел ее красоту, сказал стихами:

Долина плодородная, травянистая. Лишает ее
Покоя опасение грядущего дня битвы с ее пылью.
Я привел сюда верблюдов клейменных,
Взметающих камня волосатыми ногами, проливающих кровь сердец.

Выше я приводил перечень людей, со слов которых Али б. Муджахид рассказывает о заключении Кутайбой мирного договора с владетелем Хорезма. Затем он постепенно перешел к рассказу о том, как к Кутайбе, после получения им [дани] по хорезмскому договору, явился ал-Муджашшир б. Музахим ас-Сулами и сказал: “Дело у меня есть, прими меня наедине”. Тот принял его наедине и он сказал: “Если ты намерен когда-нибудь идти на Согд, то — пора! Они (согдийцы) уверены, что ты в этом году к ним не придешь, а тебя отделяют от них десять дней пути”. Кутайба спросил: “Тебе посоветовал это кто-нибудь?” Тот ответил: “Нет”. Он спросил: “Ты дал знать об этом кому-нибудь?” Тот ответил: “Нет”. Он сказал: “Клянусь Аллахом, если об этом заговорит кто-нибудь, голову тебе сниму!” В тот день он стоял на месте, а назавтра утром он вызвал Абдаррахмана и сказал: “Веди конницу и стрелков, а обоз отправь вперед, в Мерв”. Обоз отправили в Мерв, а Абдаррахман шел за обозом следом весь тот день, держа путь на Мерв, а вечером Кутайба написал ему: “Наутро пошли обоз в Мерв и иди с конницей и стрелками к Согду. Держи все в тайне, я — следом”.

Он говорит: получив эту весть, ‘Абдаррахман приказал обозникам идти к Мерву, а сам отправился куда приказано. И Кутайба держал перед людьми речь: “Аллах открыл вам эту страну в такое время, когда можно совершить поход. Этот Согд сейчас никем не занят, они (согдийцы) нарушили договор, который был между нами, и отказались платить нам то, что было обусловлено при заключении мира между нами и Тархуном, а как они с ним поступили, вы знаете. Аллах сказал: “А кто нарушит, тот нарушит только против самого себя (Коран, ХLVШ, 10)”. Так идите с благословения Аллаха и я надеюсь, что с Хорезмом и Согдом будет то же, что было с племенами ан-надир и курайза. Ибо Аллах сказал: “А другой вы не овладели. Аллах окружил ее” (Коран, ХLVIII, 21).

Он говорит: и он пришел в Согд, а ‘Абдаррахман б. Муслим прибыл туда раньше него во главе 20 тысяч. Кутайба подошел к нему во главе хорезмийцев и бухарцев спустя три или четыре дня после того, как ‘Абдаррахман остановился против согдийцев, и сказал: “Поистине мы “когда остановимся на площади какого-либо народа, то плохо будет утро увещеваемых!” (Слегка измененная цитата из Корана, XXXVII, 177). Он осаждал их месяц, и они, находясь в осаде, много раз вступали в сражение с ними на одной стороне [города]. Согдийцы, напуганные длительной осадой, написали царю Шаша и ихшиду Ферганы: “Если арабы победят нас, они причинят вам то же, что они принесли нам, так позаботьтесь о самих себе”. И те решили придти к ним (согдийцам) и сообщили им: “Пошлите тех, кто отвлечет их, чтобы нам ночью напасть на их лагерь”.

Он говорит: они отобрали всадников из сыновей марзбанов, и рыцарей и могучих богатырей и отправили их с приказом напасть ночью на их лагерь. А лазутчики мусульман пришли и оповестили об этом своих. Тогда Кутайба отобрал 300 или 600 храбрецов, назначил их начальником Салиха б. Муслима и отправил их на дорогу, по которой, как он опасался, они могли придти. Салих послал лазутчиков, которые приносили ему сведения о противнике. Он расположился в двух фарсахах от лагеря противника и его лазутчики вернулись к нему с вестью о том, что они прибудут к нему той ночью. Салих разделил свою конницу на три отряда и устроил засады в двух местах, а сам занял середину дороги. Ночью мно-гобожники нагрянули на них, не зная расположения Салиха и чувствуя себя в полной уверенности, что никто их до лагеря не встретит. Они ничего не знали о Салихе, пока не подошли к нему.

Он говорит: и они напали на них, а когда завязалась между ними схватка на копьях, вышли оба отряда из засады и вступили в сражение.

Он говорит: рассказывал один человек из племени бурджум: я участвовал в том сражении и никогда мне не приходилось видеть, чтобы противники бились так ожесточенно и стойко, как те сыновья царей. Мы перебили их и мало кто из них смог уйти; мы собрали их оружие, отрезали их головы и многих из них взяли в плен. Мы спрашивали их об убитых нами и они отвечали: “Вы убили сыновей царей, знатных из знатнейших, или богатырей, вы убили мужей, каждый из которых, живой, стоил ста воинов”. Мы написали на ушах [их имена]. Потом мы пришли в лагерь, а утром оказалось, что нет среди нас воина, который не нес бы головы [человека], известного по имени. Мы захватили хорошее оружие, дорогие вещи, золотые пояса и быстроходных коней. Все это Кутайба разрешил нам взять себе.

И это сломило согдийцев. Кутайба установил против них катапульты и из них обстреливал их. Притом он сражался с ними неотступно. Находившиеся при нем бухарцы и хорезмийцы подавали ему советы и сражались упорно и самоотверженно. Тогда Гурек послал [передать] ему: “Ты сражаешься против меня при помощи моих братьев и родичей из неарабов, выставь против меня арабов!” Кутайба разгневался, вызвал ал-Джадали и сказал: “Устрой смотр войску и выбери отважных”. Тот собрал их. Затем Кутайба. сам устроил им смотр, вызвал старшин (ариф) и велел называть воинов по-одному. Он спрашивал: “Каков, по-твоему?” “Старшина отвечал: “Храбрец”. Он спрашивал: “Каков этот?” Тот отвечал: “Средний”. Он спрашивал: “Каков этот?” Тот отвечал: “Трус”. И Кутайба назвал трусов “вонючками”, отобрал у них коней и хорошее оружие и отдал это храбрым и средним, а тем оставил оружие похуже.

Затем он двинулся с ними, конными и пешими, и вступил в сражение с противником, обстрелял город из катапульт и проломил в нем брешь. Но те заделали ее мешками с просом. А один человек пришел, встал у пролома и стал ругать Кутайбу. Возле Кутайбы были стрелки из лука и он сказал им: “Выберите из вас двоих!” Те выбрали. Он сказал: “Кто из вас выстрелит в этого человека и попадет в него, тому 10 тысяч, а если промахнется, отрежу ему руку”. Один из двоих стал медлить, а другой выдвинулся вперед, выстрелил в того и попал ему точно в глаз. Он приказал выдать ему 10 тысяч.

Он говорит: бахилиты сообщили нам со слов Йахйи б. Халида, а он — со слов своего отца Халида б. Баба, мавла Муслима б. ‘Амра: я был в числе стрелков Кутайбы и, когда мы завоевали город, поднялся на стену, подошел к месту, где стоял тот человек, и увидел его труп на стене: стрела попала ему точно в глаз и вышла через его затылок.

Затем на следующее утро они обстреляли город и проломили брешь. Кутайба сказал: “Наступайте на город, пока не пройдете через пролом”. И они бились с ними, пока не прошли через пролом в город. Согдийцы стреляли в них стрелами, а они прикрывались щитами. Воин прикрывал щитом свой глаз, и шел вперед. Наконец, они добрались до пролома, а те сказали: “Уйди от нас сегодня, а завтра мы заключим с тобой мир”.

А бахилиты говорят: Кутайба сказал: “Мы заключим с ними мир только когда наши воины в проломе, а наши катапульты угрожают их головам и их городу”.

Он говорит, а другие рассказывают, что Кутайба сказал: “Рабы испугались, отходите, несмотря на вашу победу”. И они отошли. Назавтра он заключил с ними мир на условиях: (выплачивать] 2200 тысяч ежегодно (вероятна ошибка, поскольку, по тексту договора, приводимому ал-Куфи, Самарканд обязывался платить «две тысячи тысяч дирхемов немедленно и двести тысяч дирхемов каждый год») ; что они дадут ему в том году 30 тысяч голов, среди которых нет ни детей, ни стариков, ни увечных; что они предоставят город Кутайбе и не будет у них ни одного воина; что для него там будет в нем построена мечеть, в которую он войдет и совершит молитву, и будет воздвигнут в мечети минбар, с которого он произнесет хутбу, а потом он пообедает и покинет [горо].

Он говорит: когда мирный договор был заключен, Кутайба послал десятерых, по два человека от каждой пятой части [войска] и они получили обусловленное мирным договором. И Кутайба сказал: “Теперь они покорились, когда их братья и дети в ваших руках”. Потом они остались в медине одни, построили мечеть, воздвигли минбар. Он совершил молитву и произнес хутбу, затем пообедал и послал [передать] жителям Согда: “Кто из вас хочет взять свои вещи, пусть возьмет. Я не намерен уходить из города и делаю вам эту милость, так как не собираюсь брать от вас больше, чем по условию мира с вами. Но только войско останется в городе”.

Он говорит: бахилиты же рассказывают: Кутайба заключил с ними мир на условии [выдачи] 100 тысяч голов, [разрушения] храмов огня и украшений идолов. Он взял обусловленное мирным договором, ему принесли идолов и они были обобраны и поставлены перед ним: сложенные вместе, они возвышались как огромная башня (каср), и он велел их сжечь. Неарабы (а’аджам) сказали: “Среди идолов есть такие, что сжегший их погибнет”. Кутайба сказал: “Я сожгу их своими руками”. Тут пришел Гурек, преклонил перед ним колени, и сказал: “О, эмир, благодарить тебя я обязан, не трогай этих идолов!” Кутайба велел подать огня, взял факел в руку и вышел. Тут он произнес “Аллах велик!”, затем поджег их и люди подожгли и идолы загорелись. Среди того, что от них осталось, нашли золотых и серебряных гвоздей 50 тысяч мискалей.

Он говорит: нам сообщил Махлад б. Хамза б. Байд со слов своего отца, говоря: мне рассказал тот, кто видел Кутайбу и взятие Самарканда или некоторых областей Хорасана: из него вынесли большие бронзовые котлы и Кутайба сказал Худайну: “Абу Сасан! Ты думаешь у Ракаши были такие котлы”? Он ответил: “Нет, но у ‘Айлана был котел, похожий на эти котлы”. Кутайба рассмеялся и сказал: “Ты отомстил”.

Он говорит: Мухаммад б. Абу ‘Уйайна сказал Салму б. Кутайбе в присутствии Сулаймана б. ‘Али: “Неарабы (‘аджам) ставят в вину Кутайбе его вероломство, он, де, поступил вероломно в Хорезме и Самарканде.

Он говорит: нам сообщил один старец из племени садус со слов Хамзы б. Байда. Кутайба захватил в Хорасане, в Согде, девушку из потомства Йездеджирда и спросил: “Вы считаете, что сын этой будет неблагороднорожденным”? [Ему] ответили: “Да, будет не-благороднорожденным по отцовской линии”. Он отослал ее ал-Хаджжаджу, а ал-Хаджжадж отослал ее ал-Валиду и она родила ему Йазида б. ал-Валида.

Он говорит: нам сообщил один из бахилитов со слов Нахшала б. Йазида, передававшего от своего дяди по отцу, который был современником тех событий: когда Гурек увидел, как Кутайба наседал на них, он написал царю Шаша, ихшиду Ферганы и хакану: “Мы защищаем вас, находясь между вами и арабами. Если он доберется до нас, вы ослабнете и покоритесь. Не пожалейте никаких сил, какие у вас есть”. Они рассмотрели свое положение и сказали: “К нам идут поступления от наших подданных и у них нет такого богатства, какое у нас. И мы, цари, должны озаботиться этим делом”. И они выбрали сыновей царей и отважных людей из воинов своих царей, чтобы они пошли на лагерь Кутайбы и напали бы ночью, пока он занят осадой Согда. Они это сделали и поставили военачальником одного из сыновей хакана. Те выступили, решив напасть ночью на лагерь. Весть об этом дошла до Кутайбы и он выбрал отважных, храбрых и знатных людей. Среди тех, кого он выбрал, были Шу’ба б. Захир и Зухайр б. Хаййан. Их было четыреста и он сказал им: “Ваши враги видели, что Аллах на вашей стороне и оказывает вам помощь, чтобы вы наступали и увеличивались в числе, всем этим Аллах даст вам победу над ними. А они решили улучить момент, когда вы беспечны, и напасть на вас ночью, отобрали своих дихканов и царей. Вы — дихканы арабов и витязи их. Вам Аллах дал превосходство своей религией. Проявите же перед Аллахом стойкость и тем заслужите его воздаяние, защитите и свою собственную честь!”.

Он говорит: Кутайба послал лазутчиков к врагам и когда они приблизились к нему настолько, что они могли достичь его лагеря в ту ночь, он принял отобранных им людей, говорил с ними, вдохновляя их, и поставил их военачальником Салиха б. Муслима. Они, выступив из лагеря на закате, прошли и расположились в двух фарсахах от лагеря на пути врага, о которых им было рассказано. Салих разделил свою конницу и устроил засаду справа от себя и засаду слева от себя. Когда прошла половина ночи или две ее трети, появился враг, идущий сомкнуто, быстро и стройными рядами. Салих же стоял со своей конницей. Завидев его, они напали на него, а когда начался бой на копьях, напали оба отряда из засады, справа и слева. И мы не слышали ничего, кроме взаимных подбадриваний и не видели более упорного противника, чем они.

Он говорит: один бурджумит передавал рассказ Зухайра или Шу’бы: когда мы бились с ними копьями и мечами, вдруг я отчетливо увидел в ночи Кутайбу, а я как раз нанес мечом удар, который меня самого удивил, я глянул на Кутайбу и сказал: “Как тебе нравится, за отца ты мне и за мать мою!” Он сказал: “Молчи, да заткнет Аллах тебе рот!”

Он говорит: мы перебили их, и уйти смог разве кто из них поодиночке. Мы стали собирать добычу и отрезать головы до самого утра, потом пришли в лагерь и я никогда не видел, чтобы люди приносили столько, сколько мы принесли: каждый воин тащил голову [человека], известного по имени, и пленного на веревке.

Он говорит: принесли мы головы Кутайбе и он сказал: “Воздал вам Аллах за веру и честь добром”. Кутайба оказал мне почет, хотя ничего обо мне не разгласил, и одарил меня с равной щедростью, как Хаййана ал-’Адави и Хулайса аш-Шайбани, и я подумал, что он видел такие же их подвиги, как и мои. И это сломило согдийцев. Они запросили мира и предложили выкуп, но он отказался, сказав: “Я мщу за кровь Тархуна, который был моим мавла и принадлежал к числу тех, кто получил мое покровительство”.

Они говорят: ‘Амр б. Муслим рассказывал со слов своего отца: Кутайба стоял там долго и проломил брешь в Самарканде. Он говорит: какой-то глашатай на чистом арабском языке стал громко ругать Кутайбу. Он говорит: а ‘Амр б. Захдам рассказывал: мы стояли вокруг Кутайбы, и когда услышали ругань, быстро вышли и долго так оставались. Тот продолжал ругать, а я подошел к шатру Кутайбы и увидел, как Кутайба сидит, завернувшись в плащ, и говорит, словно обращаясь к самому себе: “Доколе, Самарканд, будет гнездиться в тебе шайтан?! Клянусь Аллахом, завтра утром я предприму попытку достичь против твоих жителей наибольшего”. Я подошел к своим товарищам и сказал: “Сколько гордых душ, от нас и от них, примет завтра смерть!” И я рассказал им об увиденном.

Он говорит: бахилиты рассказывают: Кутайба шел, оставив реку справа, и прибыл в Бухару. Он побудил бухарцев пойти с собой и шел, а когда он достиг города Арбинджана, — того самого, откуда вывозят арбинджанские кошмы, — его встретил Гурек, владетель Согда, во главе большого войска из тюрков, шашцев и ферганцев. Между ними произошло несколько стычек без большого сражения; каждый раз мусульмане, побеждали, но обе стороны сдерживались, рока не приблизились к Самарканду. Тут в один день они вступили в сражение. Согдийцы напали на мусульман так, что опрокинули их, и прошли до их лагеря. Затем мусульмане повернули против них и отбросили их до их лагеря. Аллах убил большое число многобожников, мусульмане вошли в город и заключили с ними мир.

Он говорит: бахилиты сообщили нам со слов Хатима б. Абу Сагиры: я видел в тот день, как конница дралась на копьях с конницей мусульман, и в тот день по приказу Кутайбы вынесли его трон, и он сел на него. Они бились копьями так, что дошли до Кутайбы, а он сидел, поджав ноги, обхватив свой меч руками и упираясь в него голенями. Оба фланга мусульман сомкнулись вокруг тех, которые заставили отступить центр, и нанесли врагам поражение, отбросив их до их лагеря. Было убито большое число многобожников. Мусульмане вошли в город Самарканд и заключили с ним мир. Гурек устроил пир и пригласил Кутайбу, который пришел с группой своих людей, и после обеда попросил от него в дар Самарканд, сказав царю: “Уходи из него”. И тот ушел из города. А Кутайба прочитал: “Он погубил первых адитов и самудян, и не пощадил” (Коран, LIII, 51(50) — 52(51)).

Он говорит: нам сообщил Абу-з-Заййал со слов ‘Омара б. ‘Абдаллаха ат-Тамими, передававшего рассказ того, кого Кутайба отправил к ал-Хаджжаджу с вестью о взятии Самарканда: я прибыл к ал-Хаджжаджу и он отправил меня в Дамаск. Я прибыл в него, вошел в его мечеть и сел до восхода солнца, а рядом со мной был слепой, у которого я спросил что-то о Дамаске. Он сказал: “Ты — чужестранец”. Я сказал: “Да”. Он спросил: “Из какой ты страны?” Я ответил: “Из Хорасаиа”. Он спросил: “Что побудило тебя прибыть?” Я рассказал ему. Он сказал: “Клянусь тем, кто послал Мухаммада, вы, поистине, завоевали его только при помощи вероломства. Вы, хорасанцы, будете теми, кто отнимет у Омейядов их царство и разнесете Дамаск по камню”.

Он говорит: нам сообщил ал-’Ала’ б. Джарир: дошло до меня, что Кутайба после взятия Самарканда поднялся на его гору, посмотрел на людей, рассеявшихся по долинам Согда, и привел сказанное Тарафой:

Привольно живут люди! Если бы наше место не было
Опасным, то они вернулись бы с верблюдами и разрушили.

Он говорит: нам сообщил Халид б. ал-Асфах, приводя слова ал-Кумайта:

Самарканд был йеменским краем,
А ныне мудариты считают его кайситским

(Согласно южноарабским сказаниям, йеменские цари тубба' совершали в древности походы до Самарканда. Кайс и Мудар — эпонимы северо-арабских племен, к которым принадлежали Кутайба, бахилиты и другие завоеватели Самарканда в начале VIII в. ).

Он говорит: Абу-л-Хасан ал-Джушами рассказывает: Кутайба призвал Нахара б. Тауси’у. когда заключил мир с согдийцами, и сказал: “Нахар, где теперь [смысл] твоих стихов:

Кончился поход, приносящий богатство!
Щедрость и доброта умерли вместе с ал-Мухаллабом.
И то и другое остались в Мерверруде заложниками его могилы
И исчезли отовсюду, из востока и из запада.

А это разве не поход. Нахар?!” Тот ответил: “Нет же, вот получше стихи, сказанные мной:

Не было при нас, не было прежде нас,
И после нас не будет такого, как Ибн Муслим!
Всех тюрков он перебил своим мечом,
А для нас он устраивал дележ за дележом!”

Он говорит: затем Кутайба отбыл в Мерв, оставив в Самарканде своим заместителем ‘Абдаллаха б. Муслима. У него он оставил большое войско, много военного снаряжения и сказал: “Не позволяй ни в коем случае войти многобожнику в какие-либо из ворот Самарканда без печати на руке; если глина высохнет до того, как он войдет, то убей его; если найдешь у него что-либо железное, вроде ножа или другого, то убей его; если запрешь ворота на ночь и обнаружишь в нем кого-либо из них, то убей его”. Сказал ка’б ал-Ашкари, а говорят, кто-то из племени джу’фи:

Каждый день Кутайба собирает добычу
И к богатствам прибавляет новое богатство.
Он — бахилит, на которого надели венец, и
Волосы его, что были черными, поседели.
Он опустошил Согд войсками, так что
Оставил Согд сидеть голым.
Вот ребенок плачет, потеряв отца,
И отец, мучающийся, вызывает плач ребенка.
В какой бы стране он ни поселился и в какую бы ни пришел,
Его конница оставляет там глубокий след.

Он говорит: Кутайба сказал: “Этот гон — не “гон двух диких ослов”, так как он завоевал Хорезм и Самарканд в один год. А дело в том, что если наездник за одну охотничью погоню сразит двух диких ослов, то говорят: “он гнался за двумя дикими ослами”. Потом он ушел из Самарканда и оставался в Мерве. Его наместником в Хорезме по ведению войны был Ийас б. ‘Абдаллах б. ‘Амр, но он был слабым, а сбором хараджа ведал ‘Убайдаллах б. Абу ‘Убайдаллах, мавла Муслимитов....

(использован материал с сайта XIII век)