…1241 год. Неспокойно на Евразийском материке. Батый угрожает миру, берёт города и сметает всё на своём пути. Костры… Плач… Строй всадников и вереницы пленных…

… Польша, Краков, Старогородская площадь, Мариатский Собор. На крыше Собора дежурит трубач, готовый немедленно протрубить населению о приближающейся опасности. Ведь опасность реальна - татаро-монголы хотят подчинить себе непокорных поляков.

…Всматривается вдаль трубач и вдруг замечает, как осторожно пробираются к городским стенам незаметные тени. Одна, другая, и внезапно хлынуло через линию горизонта огромное войско неприятеля.

Моментально поднял трубач трубу и затрубил во всю грудь: «Готовьтесь к обороне, люди!». И вдруг также внезапно, как и начался, смолк звук трубы и упал трубач, подбитый стрелой неприятеля…. Застыли в воздухе последние ноты трубы…

…Дальше был бой. Вовремя предупреждённые, поляки смогли отстоять свой город, свою свободу. Но история на этом не закончилась. Они стали причиной для, как минимум, двух следующих преданий:

Предание первое.

(рассказано Дмитрию Жукову ректором Краковского Института Археологии Иржи Бабелем во время раскопок в Узбекистане в 1991 г.)

…Оборонясь, хоть и успешно, от неприятеля, Польша всё же была ослаблена и вскоре потеряла свою независимость. Но краковцы помнили свою великую победу за город и вскоре старики заговорили о том, что Польша вновь обретёт свою независимость после того, как польский трубач взойдёт и завершит прерванную песнь трубы на одном из минаретов Самарканда – столицы империи великого наследника чингизидов - Тимура.

Помня эту легенду, в 1918 году, во время исхода поляков из Самарканда, один из поляков всё же поднялся на минарет Регистана и протрубил. Вскоре, Польша вновь обрела свою независимость.

Предание второе.

(использована версия с сайта www.arba.ru)

… Рассказывают, что когда, во время Второй мировой войны, в Самарканде формировалось одно из подразделений будущего Войска Польского, несколько польских солдат отправились на базар. Прознав, что они родом из Польши, местные старики обратились к ним с настоятельной просьбой привести с собой в следующий раз полкового трубача.

Немало удивившись столь необычной просьбе, поляки все же привели на базар своего земляка-трубача и протяжная мелодия горна потекла - зазмеилась по узким улочкам древнего Самарканда, заскользила-засверкала переливами майоликовых красок по узорным порталам мавзолея Регистан, повторяя вычурные переплетения линий орнамента, чтобы, вспыхнув напоследок, яркой искрой, раствориться навсегда в лазурно-голубом небе во все времена пребывающей, боголюбимой Азии.

Поблагодарив трубача за исполнение их желания, старики рассказали, что некогда, один воин из их народа совершил страшный грех: убил выстрелом из лука муэдзина из западных пределом мира в тот момент, когда тот, звуками трубы, призывал людей к молитве. С той поры возникло поверье: чтобы смыть грех, надо чтобы муэдзин-трубач из тех краев, встав в центре Самаркандского базара, повторил свой прерванный призыв к молитве.

Сегодня мы можем восстановить по документам название того места "из западных пределов мира", где был убит "муэдзин". То был Краковский Мариатский собор. Можем, бесчисленное множество раз и от любого гида, услышать легенду о часовом трубаче, тревожный сигнал которого о приближающемся войске неприятеля, был прерван стрелой, выпущенной в него монгольским воином. Но значит ли это, что наша память лучше, нежели коллективная генетическая память тех безымянных самаркандских стариков, что с наивным убеждением и с похвальным усердием исправляли прошлое, внося в его содержание такие недостающие свойства, каковыми являются непременное соблюдение справедливости и боязнь утратить ответственность пусть даже не за тобой совершенный проступок?…

А между тем, в Кракове и по сей день, на площади Мариатского Собора каждый час трубит труба, завершая пение трубы поляка – трубача, чьё имя уже давно кануло в Лету, но чей подвиг помнят люди даже далеко в Самарканде.

А услышать пение этой трубы, можно здесь .